Материалы по искусству

Фигуры стоят на отдельных консолях, чуть по­вернутые друг к другу. Головы юной Марии и пожилой Елизаветы слегка склонены навстречу одна к другой. Жесты рук также связывают фи­гуры между собой. Однако группа не производит впечатления ожив­ленного разговора двух встретившихся горожа­нок. Обе женщины и связаны и отъединены в одно и то же время. Их позы и жесты скорее намекают на внутреннюю связь, чем дают ощущение непо­средственно увиденной сцены. Есть некая стро­гость, сдержанность в этих величавых фигурах. Выразительны лица: что-то эллинское чувствует­ся в правильных, гармонически ясных чертах, мягком овале лица Марии. С ним резко контрас­тирует худощавое, несущее на себе печать про­житых лет лицо будущей матери Иоанна. за чаем” (1918, Русский музей) . Замечательная по своей декоративной целостности, вещь эта дает собирательный образ того купеческого раздолья, о котором так смачно повествует Кустодиев во множестве своих более ранних работ. В роскошной белотелой красавице, окруженной ореолом розовых облаков на вечернем небе, во всей декоративной пышности „купеческого” пейзажа с церквами, торговыми рядами и глухими крашеными заборами - во всем этом есть тонкая ирония и в то же время восхищение яркой, почти лубочной выразительностью удачно найденного типа. Стойким и прекрасным предстает на полотне Тициана святой Себастьян, юноша воин, кото­рый согласно христианской легенде предпочел мученическую смерть измене своим убеждениям. Его полуприкрытые глаза выражают не столько физическую боль, причиняемую вонзившимися стрелами, сколько нравственную муку; Себасть­ян не рвется из пут — ему не уйти из плена, ведь весь мир утопает в туманах и во мраке. Величавый герой обречен, но не сломлен. Все — и низкий горизонт, над которым, как мощная колонна, возвышается фигура юноши, и пропор­ции его тела, напоминающего тело античного ат­лета, и спокойствие его движений — говорит о величии духа Себастьяна.